Как-то на одном из сайтов наткнулась на статью с броским заголовком: «Возможна ли дружба между собакой и человеком?». Первая реакция – недоумение. Конечно возможна! Собака же… друг человека! А как иначе? В статье, написанной специалистом, не было ничего провокационного, кроме заголовка: заводчик собак просто объяснял, чем «дружба» отличается от отношений, которые строятся по принципу «хозяин – вожак, собака – член стаи». А если как такового хозяина у собаки нет? Как назвать, например, отношения, которые завязались у нашей читательницы Оксаны Полякова с Прибоем, бездомным псом, прибившемся к воинской части? Если это – не дружба, то что же тогда называется дружбой…
«Этой истории больше 14 лет, а боль потери до сих пор не проходит, — пишет нам Оксана. – История умалчивает, кто притащил пса в часть, но однажды он все-таки появился. Представьте себе адскую смесь из трех собачьих пород: немецкой овчарки, эрдельтерьера и дворняжки. Длинный хвост, окрас черный с рыжим, полувисячие уши, шерсть чуть кучерявится, усы и бородища как у Лешего. Словом, красавец-мужчина, особенно после того, как изваляется в какой-нибудь луже.
Пес прижился настолько, что для него соорудили будку, и повесили табличку: «Пост номер N. Ответственный – прапорщик Прибоев». Так мы окрестили нашего пса – Прибой, и в шутку даже дали воинское звание. Времена для российской армии тогда были непростые, особо на солдатских харчах бока не разъешь. Мы приносили ему еду из дома, кто что мог. Бывало, сами не ели – отдавали ему. Пес платил нам истинно собачьей преданностью – признавал в лицо только «своих», то есть военнослужащих нашей части. Живших по соседству ВОХРовцев и пожарных не признавал, на попытки заманить костью делал, что называется, морду кирпичом и откровенно игнорировал.
Главными чертами Прибоя, кроме исключительной верности, были выносливость и сообразительность. Не пускать его на территорию было бесполезно – он все равно находил лазейки и проникал, куда считал нужным. Бессчетное количество раз проверяли забор части — ну нет в нем дыр ни явных, ни замаскированных! Как ему это удавалось? Неизвестно! Разве что предположить, что эта изумительная псина могла еще и летать.
Когда нас везли на стрельбы на машине, Прибоюшка следовал за нами и не отставал при скорости до 50 км в час. Причем бегал он туда и обратно: сгоняет в часть — поест, на стрельбище — поваляется в грязи и поспит. А расстояние между двумя этими пунктами приличное! Мы долго жалели лохматого упрямца, и однажды все-таки взяли его в кузов. Стоять «босыми» лапами на металлическом полу было, мягко говоря, холодно, но Прибой был парень не промах и быстро нашел выход – четыре лапы он ставил на наши ноги, обутые в берцы, а голову и хвост пристраивал к кому-нибудь на колени. На стрельбище он тоже «жил на всю катушку» — когда начинали стрелять, укладываясь цепью, он зарывался позади бойцов в песок, прикрывал лапами уши и любовался на происходящее. Может, он думал, что тоже принимает какое-то участие в защите нашей общей Родины, которая для него ограничивалась маленьким пятачком «воинская часть-стрельбище». А может, Прибою просто нравилось быть в центре событий.
Прибоева хитрость проявлялась и в отношениях с начальством. От командира он летел пулей, куда глаза глядят, и его потом долго нельзя было найти. Комбата обходил сторонкой, вдоль забора. Коменданта приветствовал вилянием хвоста, но держался на почтительном расстоянии. Зато на всех остальных висел как репейник, закидывал передние лапы на плечи и норовил лизнуть в нос: всем рад, всех любит. Да и все мы очень любили его. Однажды Прибой куда-то пропал и в части сразу стало пусто. Мы вдруг поняли, что без него как без Кисы Воробьянинова стало «не так смешно жить». И на заборе появилось объявленьице: «Пропала собака неопределенной лохматой породы, очень умная, с умением ездить на грузовой машине. Обращаться в в/ч на КПП». Но Прибой нашелся сам, вернулся, облобызал всех своих многочисленных «хозяев», как ни в чем не бывало, забрался в машину и покатил с нами на стрельбы. При досмотре нашей машины, завидев его небритую рожу в кузове, заводские ВОХРовцы потешались: «Этот ваш Прибой уже не одну стиральную машинку с завода, наверное, прихватизировал, только и рыскает взад-вперед, ищет, чего бы стащить». Мы в таких случаях неизменно отвечали: «Главное — пропуск предъявил».
Его любили даже всегда суровые командиры, хотя и спуску не давали. Присутствие «посторонних», пусть даже и четвероногих, на территории воинской части не поощрялось, поэтому отцы-командиры старательно делали «прапорщику Прибоеву» замечания за неопрятный вид, за найденные на территории части кости, требовали: «Шагом марш с территории!». Прибой правила этой игры отлично понимал, субординацию соблюдал, но был абсолютно уверен, что «свои» не причинят ему никакого вреда.
«Свои» и не причиняли. Нашлись «чужие». Я уже не служила в этой воинской части, когда мне сообщили – Прибой застрелен. Известно кем, но неизвестно за что. Просто за всеобщую любовь, за преданность. Бывает, детдомовские дети бьют «домашних» просто за то, что они имеют дом и семью. Из зависти, из чувства собственной неполноценности. Вот и наш Прибой стал для некоторых таким «раздражителем».
Прошло 14 лет, а до сих пор больно. Прибой был сыном полка и настоящим ДРУГОМ!»
Оказывается, человек может дружить не только с домашними животными.
Известны случаи, когда дружба связывала человека с их дикими собратьями,
причем с теми, которые, казалось бы, совсем. Совсем не должны иметь понятия о дружбе
Дрессировщик-самоучка Кевин Ричардсон уже много лет дружит со львами. Каждый дрессировщик в жизни хотя бы раз подвергался нападению со стороны своих подопечных, а Кевин – никогда. Несмотря на то, что нарушает многие правила дрессировщиков, например, смело смотрит зверям в глаза.
Австралийский рыбак Арнольд Поинтер однажды вытащил из сетей огромную белую акулу и таким образом спас ей жизнь. Акула довольно долго потом преследовала рыбака, распугивая его возможную добычу. Когда Арнольд останавливал свою лодку, акула подплывала поближе и выставляла из воды свое снежно-белое брюхо – почеши, дружище!
В Австралии кенгуренок не только нежно дружил с человеком, но даже спас ему жизнь. Лен Ричардс решил обследовать территорию своих прибрежных угодий во время сильного шторма. Неожиданно на него упала толстая ветвь дерева, и он потерял сознание. Потрясенный кенгуренок Лулу стал лаять, как собака, и в конце концов привлек внимание родных фермера. Лулу несколько лет жил на ферме Ричардсов – Лен подобрал его на дороге, нашел в сумке матери, насмерть сбитой машиной.
Рыбак из Коста-Рика Чито нашел в кустах раненого крокодила. Чито приютил пострадавшую пятиметровую рептилию у себя, вылечил. Когда Почо выздоровел, рыбак выпустил его в водоем. Но Почо в воде жить отказался – он вернулся домой к своему спасителю и более 20 лет человек и крокодил жили вместе. По словам очевидцев, их связывала нежная дружба, Почо даже спал рядом со своим спасителем, как какая-нибудь домашняя кошка.
В буддистском храме в Таиланде в 1994 году открылся приют для тигров. Большие свирепые кошки ведут себя на территории приюта как домашние киски – играют, ластятся к людям и не едят сырого мяса. Только кошачий корм и вареная курятина!
Знаменитый советский дрессировщик Борис Эдер в своей книге «Мои питомцы» писал, что самые хитрые, коварные и злобные его подопечные – это белые медведи. Они не способны дружить, утверждал он. Но дрессировщик Марк Эббот Думас вот уже 16 лет дружит с белой медведицей, они вместе плавают, гуляют и даже спят. Правда, Марку пришлось забыть о личной жизни – медведица Эйнджи крайне ревнива и не подпускает к своему мужчине посторонних женщин.
Анна Мелова